Краеведческий экскурс к дню Победы в память о спасителе жизней маленьких узников концлагеря Бухенвальд

В школе №52 в музее «Антифашист» хранятся сведения об удивительном человеке – бывшем клоуне Ростовского цирка Якове Семеновиче Гофтмане, спасавшем жизни маленьких узников концлагеря Бухенвальд.

Когда в детском бараке в Бухенвальде появился новый уборщик, мало кто обратил на это внимание. Невысокого роста, худощавый дядя Яша казался обычным заключенным. Но вскоре дети узнали – да это же самый настоящий клоун! Клоун Яша выступал до войны в Ростовском цирке с необычными музыкальными инструментами, которые придумывал сам. Он был музыкальным эксцентриком и однажды придумал даже «саморазговаривающую» трубу. Детвора обожала клоуна Яшу, а он любил своих маленьких зрителей и их веселые рожицы. Ребята в Бухенвальде совсем забыли о смехе и разучились улыбаться. Как можно устроить для них цирковое представление в концлагере?

Клоун подумал и решил: можно исхитриться. Он сочинил такие номера, для которых не требовалось необычных для цирка кеглей, ни шаров, придумав самый необычный свой музыкальный инструмент. Прицепил к простой швабре две натянутые, как струны, проволочки, снизу пристроил пустую консервную банку… Играя на «музыкальной» швабре, он пел для детей забавные частушки. Ребята смеялись взахлеб, забыв о том, что они находятся за колючей проволокой. А всем известно, что пока человек способен смеяться, он хочет жить. Конечно, если бы об этих представлениях узнали фашисты, дяде Яше не поздоровилось бы.

ФЕДЯ МИХАЙЛИЧЕНКО, как многие другие ростовские пацаны, живущие на Дону, мечтал стать моряком. Но фашисты угнали его в Германию. Федя пытался бежать, за это его отправили в один из самых страшных концлагерей – Бухенвальд. Было ему тогда 15 лет. Здесь он увидел таких же мальчишек, как и он сам, разных национальностей: русских, поляков, евреев, французов… Нацистские медики ставили над ними медицинские опыты, хотя некоторые ребята были очень и очень маленькие – сюда попадали дети в возрасте от 5 до 16 лет. Федору удалось пережить ужасы концлагеря и вернуться домой в Ростов. До конца своих дней он сохранил благодарность в душе дяде Яше за все те добрые, светлые моменты, которые возникали в его жизни благодаря этому человеку. В Бухенвальде был сильный подпольный комитет и подпольщики решили, что нельзя оставлять детей в этом кромешном аду и духовных повадырией. Фашисты хотели, чтобы дети забыли свои имена, фамилии, не знали, откуда они родом. И вот в детский блок отправили Якова Гофтмана и хотя Яков занимался уборкой помещения на самом деле он стал воспитателем. Яков писал фамилию ребенка русскими буквами на песке, чтобы ее легко можно было стереть, при приближении охранников, а дети запоминали. Позже подпольщики смогли пойти дальше: достали карандаши, бумагу, и учили детей писать по-русски, на бумаге, которую бережно прятали.

Клоун Яша превращался в волшебника, когда то-то из детей падал духом и терял волю к жизни. Так случилось с Борей Горским. Однажды мальчик вдруг заявил, что больше не может выносить страдания. Все, что он хочет – это лечь и умереть. Дядя Яша начал разговаривать с Борей и все твердил, что будет очень обидно, когда все заключенные вернуться домой, а Боря – нет.
«И ведь случится это не потому, что тебя убили, а потому, что ты сам себя оставил здесь умереть!» — огорчался дядя Яша. Но у мальчика и в самом деле не оставалось сил для борьбы. И тогда бывший клоун придумал что: он решил найти для подростка лекарство. Конечно, настоящих лекарственных препаратов или витаминов взять было негде. Но умудренный опытом взрослый понимал, что для ребенка чудодейственным средством может стать то, во что он поверит всей душой. В то время французские военнопленные, находящиеся в Бухенвальде, получали еду и теплые вещи по линии Красного креста. Дядя Яша снова завел разговор с Борей, обещая ему раздобыть лекарство у французов. Они принесли ему пузырек из-под лекарства с какой-то этикеткой, дядя Яша налил в него воды и принес мальчику. –Боря, вот очень сильное лекарство! – торжественно сказал он. – Его можно принимать по одной капле в день. Если попробуешь на каплю больше, погибнешь в тот же миг! На всю жизнь врезалось в память Федору Михайличенко то, как осторожно Боря капал одну каплю на ладошку. Руки у него дрожали, но он очень старался быть аккуратным. Мальчик слизывал эту капельку с руки, а потом еще раз для верности, облизывал на ладони, то место где были эти капельки. – Не чувствую никакого вкуса, как будто это вода, — удивлялся Боря. – Ничего себе вода! Да это самое сильное лекарство в мире! – убеждал его клоун. И вот к подростку стали возвращаться силы. Он повеселел, начал вставать. Ему захотелось жить и своими глазами увидеть Победу.
Конец легенды
Дядя Яша участвовал в восстании в Бухенвальде, которое было организовано за несколько дней до прихода освободителей. Остались живы и вернулись в Ростов не только Боря Горский и Федя Михайличенко, но и многие другие ребятишки, чьим ангелом хранителем в Бухенвальде стал клоун Яша.
Прошли годы, и повзрослевший Федор решил найти дядю Яшу. Он выяснил, что Яков Гофтман вернулся в родной город, в Ростов. Федору удалось узнать его адрес. Молодой человек отыскал старый покосившийся домик, в котором жил дядя Яша у дальних родственников, и увидел старого изможденного человека в постели. Яков был тяжело болен, но так обрадовался, увидев своего дорогого мальчика! Они проговорили несколько часов подряд, пока родственники Якова не сказали Феде, что он должен уйти. Федор обещал приходить к своему старому другу еще и еще. Но когда он пришел в следующий раз, мрачная женщина не пустила его в дом, сказав, что дяди Яши больше нет. Не дала она Феде на память и фотографии, буркнув, что «Никаких вещей старика не сохранилось». Федор побывал в Ростовском цирке, но там тоже сказали, что ничего не знают о клоуне, выступавшем здесь до войны, ведь в те годы это был совсем другой цирк. Не сохранилась фотография Якова Гофтмана и здесь. И тогда Федор отнес свой рисунок, на котором изобразил дядю Яшу таким, каким запомнил его в концлагере, в маленький музей школы №52 – пусть память о нем хранят.

Материал подготовлен Легкодимовой М.